МВФ и МБ играли центарльную роль во всех экономических делах последних тридцати лет. Оба были созданы в 1944, чтобы оказать помощь разрушенной Европе и предотвращать дальнейшие экономические кризисы. Полное имя Мирового Банка – Международный Банк Реконструкции и Развития отражает и его цели. Последная часть “развитие” добавили чуть позже: в то время почти все страны развивающегося мира все еще были колониями и ответственными за те минимальные усилия по развития, которые вообще предпринимались были Европейские хозяева тех колоний.
Более сложная задача по поддержанию глобальной экономической стабильности была передана МВФ. Те кто собрались в Бреттон Вуде (там в 44 и были созданы оба института) лично помнили глобальную депрессию 30х. До сих пор считается, что Великая Депрессия была самым большим кризисом с которым столкнулся капиталистический мир: в пик кризиса четверть Американской рабочей силы не имела работы. Британец Джон Майнард Кейнс, позже ключевой участник Бреттон Вудской конференции, предложил своё объяснение и решение. Недостаток совокупного спроса был причинай и, соответственно, государственные программы по стимулированию спроса должны помочь (это было то революцеонной работы Фридмана и никто не знал о “денежном смягчении”). Другими словами, там где монетарное стимуливароние на помогает, правительство может помочь фискальными мерами: увеличев госрасходы, либо уменьшая налоги. Конечно, в последствии, это объяснение Кейнса была раскритикована и более навороченные модели, которые дают более глубокое объяснение, были предложены, но центральный тезис, что иногда свободные рынка не могут дать достаточно совокупного спроса для полной трудовой занятости, остается верным.
МВФ должен был впредь предотвращать глобальные депрессии оказываю международное давление на те страны, которые не поддерживают свою долю в поддержании мирового совокупного спроса, допуская кризисы в своих национальных экономикам. Другими словами, когда нужно МВФ дает заём странам в экономическом спаде, чтобы те стимулировали свою экономику. Сам институт был признанием того факта, что рыночные силы иногда не справляются и могут привести к массовой безработице. Более того правительство может не иметь, опять же из-за капризным рыночных сил, фондов для фискального стимулирования. МВФ учредили как общее усилие на глобальном уровне для поддержания экономической стабильности, так же как Объединенные Нации учредили как общее усилие для поддержания политической стабильности. В тоже время МВФ это публичное учреждение, созданное на деньги налогоплательщиков со всего мира. Это очень интересная деталь, потому что МВФ не отчитывается ни гражданам, которые финансируют его деятельности, ни странам в которых ведет деятельность. Отчитывется Фонд министрам финансов и национальным центральным банкам. Те оказывают контроль на Фонд через сложную систему голосования, которая перекочевала до сих пор почти в неизмененном виде и основана на экономическом потенциале стран, который сложился по окончанию Второй Мировой. То есть, развитые страны все всегда решают, а право вето, де-факто, имеет лишь одна страна – США (Как известно, за все грехи Европейцев в 20 веке бог спустил на землю Сатану – Соединенных Штатов Америки. К концу Второй Мировой США делали порядки 35% мирового выпуска). В этом смысле Фонд работает так же как и ООН, где исторический анахронизм – страны-победители – определяет у кого есть право вето, но там это право хотя бы у пяти стран.
С тех пор философия Фонда очень сильно изменилась. Если раньше вся суть была в том, что рынки часто не справляются, то сегодня Фонд жестко продавливает абсолютно обратную идеологию. Если изначальная затея была в том, чтобы поддерживать экономическое стимулирование, увеличивая расходы, снижая налоги и процентные ставки, то сегодня Фонд предоставляет фондирвание только если государство сокращает бюджетный дефицит, увеличивает налоги и процентные ставки. Кейнс бы перевернулся в гробу, узнав, что стряслось с его детищем.
Сильнейшие изменения произошли в 80х когда Рональд Рэйгон и Маргарит Тэтчек начали реформы основанные на идеологии свободном рынка в США и Англии, соответственно. МВФ и МБ стали новыми миссионерами этих идей и проталкивали их в более бедные страны, которые очень сопративлялись, но ничего не могли поделать, потому что отчаянно нуждались в займах.
Зачастую, чтобы получить финансирование, министры финансов из развивающихся стран страновились сторонниками идеологии свободного рынка, хотя большенство в правительстве, и, разумеется, сами граждани, оставались очень скептичны к либерализации. В первой половине 80х в департаменте исследований Мирового Банка, который определяет его методы работы, произошла полная замена рабочего коллектива. Холли Ченери, ведущий американский специалист по экономическому развитию, профессор из Гарварда, которая до сих пор считается классиком в учебниках по экономическому развитию, была советником и доверенным лицом Роберта Макнамара, который был назначен президентом Банка в 1968. Макнамара был ошарашен нищетой, которую видел в странах Третьего Мира и направлял все ресурса Банка для её искоренение и по его же поручению Ченери собрала команду первоклассных экономистов со всего мира для работы на Банк. Но в 1981 году пришел новый президент, Вильям Клаузен, с новым советником – Эн Крюгер. Крюгер специалист по международной торговле и была известно своими работами по рентоориентированному поведению, когда определенная группа влияния использует тарифы и прочие меры для увеличение своего дохода за счет других. Команда Ченери была сфокусирована на тех проблемах, когда рыночные силы не справляются и как правительство может вмешаться, чтобы улучшить рынки и снизить бедность, в то же время команда Крюгер рассматривала правительство как источник всех зол и видела решение всех проблем в свободных рынках.
Миссии обоих институтов различны, но как раз в то время их деятельность начала активно пересекаться. Если раньше Банк выдавал кредиты под проекты развития (типа, дорог, дамб), то теперь займы выдавались для структурных реформ в экономике. Но выдавал он эти кредиты только если МВФ давал свое одобрение, которое приходила только после выполнение определенных условий – радикальных рыночных реформ. Изначально МВФ должен был помагать в кризисные ситуации, но развивающиеся страны всегда нуждаются в финансировании, так что МВФ стал постоянной частью жизни развивающегося мира. (И с коллосальной проблемой коррупции в развивающихся странах кредиты под структрные реформы систематически расстаскиваются правящим классом)
Падение Берлинской Стены создало новым поле деятельности для обоих институтов – переход от плановой к рыночной экономике всего Советского блока (тут, читатель, будь уверен, что такие проблемы как отсутствие промышленности, дикая разница в доходах и бедность, словом, все ключевые проблемы современной России это результат реформ 90х годов). В теории у институтов было разделение труда. МВФ должен был ограничиваться макроэкономикой: бюджетный децифит, монетарная политика, инфляция, торговый дефицит, иностранные займы. В то время как МБ структурными реформами: на что правительство тратит деньги, государственные финансовые институты, рынок труда и торговая политика. Но посколько структура экономики имеет прямое влияние на общее состояние и деятельность экономике, то есть на госбюджет и на торговый дефицит, МВФ стал рассматривать все как исключительно свое поле деятельности. Часто МБ, даже в пике расцвета либеральной идеологии, мог вести продолжительные консультации касательного лучшего плана действий для страны в определенной ситуации, это вызывало раздражение МВФ, который всегда имел ответы на все вопросы (одинаковый для всех в общем-то) и не видел смысла в дискуссиях.
Оба института могла дать стране в кризисе альтернативные точки зрения на сложные экономические проблемы, будь то борьба с бедностью или переход от плановой к рыночной экономике. Но оба института находятся под слишком сильном влиянием стран G-7 (США, Япония, Германия, Канада, Италия, Франция, Англия, это также некая историческая случайность, по аналогии с членством в Совете Безопасности ООН. Страны уже не репрезентативны для мировой экономике, но все еще руководят глобальными институтами), в особенности их миннистров финансов и казнечеями и последнее что они хотят, так это демократическая дискусси об экономической политике (рекомендации МВФ по скупке государственных ценных бумаг развитых стран не случайность).
Прошло больше полу века с момента создания МВФ и, очевидно, что Фонд не сумел справится со своей миссией. Он должен был обеспечивать фондирование для стран, которые находятся в экономическом спаде, чтобы те могла восстановить деловую активность и обеспечить занятость рабочей силы. Парадоксально, но не смотря на то, что наше понимание экономических процессов стало глубже и лучше, деятельность МВФ за последнии 25 лет сделала так, что экономические кризисы, напротив, участились и стали глубже (за исключением Великой Депрессии, конечно). По некоторым подсчетам порядка 100 стран столкнулись с кризисом со времен Второй Мировой. Хуже того, большенство рекомендаций, которые проталкивает МВФ, в особенности слишком раннее либерализация рынка капитала, сделала глобальную ситуацию еще менее стабильной. Как только страна вступала в кризис программы и фонды МВФ, не только не стабилизировали ситуацию, а делали ее еще хуже, в особенности для бедных.
Третий глобальный институт, который был рожден на той же Бреттон Вудской конференции, это Всемирная Торговая Организация. ВТО правит международными торговыми отношениями так же как МВФ международными финансовыми. Считается, что протекционизм, когда страна повышает тарифы и поддерживает свою экономику за счет своих соседей, виновник распространения депрессий и, более того, увеличивает глубину этох депрессий. ВТО должно была гарантировать, что страны не будут скатываться к протекционизму и гарантировать, что товары и услуги будут свободно обращаться. ВТО была создано в 1995 после того как Генеральное соглашение по таможенным тарифам и торговле сыграла огромную роль в снижении торговых барьеров. ВТО сильно отличается от вышеупомянутых организациях: она не создает правила, а предоставляет площадку для торговых переговоров и гарантирует, что договоренности соблюдаются.
Изначальные идея и намерения глобальных экономических институтов были правильны, но со временем, они стали чем-то совсем другим. Оригинальные идеи Кейнса для МВФ заключались в предотвращении неэффективности рынков и вмешательство правительства для задачи повышения занятости, но в 80х эти идеи были заменены бреднями о свободном рынке. Идеалогию о свободном рынке так же называют “Вашенгтонским Консенсусом” – консенсусом между МВФ, МБ и Казначеем США о “правильной” политике для развивающихся стран.
Многие идеи “консенсуса” были разработаны для решения проблем Латинской Америки, где правительства потеряли контроль над расходами и безответственная монетарная политика привела к дикой инфляции. В регионе был определенные рост после Второй Мировой, но он не стабильный и многие считают, что проблемы региона были в излишнем вмешательстве государства в экономику. Идеи, который были изначально применены в странах Латинской Америки для решения очень специфических экономических проблем были впоследствии безоглядки применены по всему миру. К примеру, либерализация рынков капитала постоянно продавливается МВФ, хотя нет никаких свидетельств, что это способствует экономическому росту. “Консенсус” также включает другие рекомендации, которые абсолютно не подходят странам на ранних этапах развития или в период переходной экономики.
Напротив, большенство индустриальных стран, включая США и Япония, выстраивали свои экономики мудро и избирательно защищая некоторые свои отрасли пока те не окрепки для конкуренции с иностранцами. Действительно, тотатольный протекционизм не помог ни одной стране, но и ускоренная либеризация внешнеторговых отношений никому тоже не помогла. Принуждение развивающихся стран открыть рынки для промышленного импорта из развитых стран, когда своя индустрии очень уязвима к конкуренции, не может не привести к катастрофическим социальным и экономическим последствиям. Исчезают целые индустрии и, соответственно, рабочие места. К примеру, фермеры из развивающихся стран принципиально не могут конкурировать с товарими из развитых стран, которым выделяются серьезные субсидии. Другой пример, настояние МВФ на жесткой монетарной политике с высокими процентные ставками вообще исключается возможность создание новых рабочих мест. И еще один пример, посколько либерализация торговли происходит обычно раньше, чем появляется государственная система социальной помощи, все люди теряющие работы из-за импорта из других стран превращаются в нищих. Таким образом, вместо экономического роста либерализация приводит лишь к еще большей нищите.
Контроль на движение капитала отдельная история. Европейские страны запрещали свободное движение капила вплоть до 70х годов. И тут можно сказать, что не честно настаивать, чтобы развивающиеся страны, с еле функционирующими банковскоми секторами, открывали свои рынки, но тут достаточно просто включить здравый смысл. Огромные спекулятивные (в большинстве случаев просто игра на разнице обменных курсов) денежные потоки объемом сопоставимым с самими финансовыми рынками могут буквально за ночь покинуть страну обрушивая национальную валюту и лишая банков ликвидности. Резкое открытие рынков капитала сопоставима с отправкой маленькой лодки с дырявым днищем, нетренерованным капитаном и без спасательных жилетов в открытый океан. Вероятность того, что лодка перевернется чрезвычайно высока, а главное это не может прийти в голову здоровому человеку.
Два обстоятельства сделали так, что не способствующая росту идеология свободных рынков стала доминироват сегодня в глобальной экономике: конец колониализма и затем коммунизма. Страны не только искали займы самого Фонда сколько нуждалась в неком формальном одобрении приверженности рыночному курсу. Другими словами, кредит от МВФ служит сигналом для остальных инвесторов, что можно инвестировать, что, с другой стороны, облегчает и доступ к международным рынком капитала.
В результате миллионы людей живут в нищите и десятки стран живут в социальном и политическом хаосе. МВФ сделал ошибки во всех областях деятельности в которых принимал участие: экономическое развитие, кризисное управление и реформы переходных экономик. Даже те экономики, которые строго придерживаются рекомендаций МВФ не получают экономический рост.
Успешные экономические реформы должны быть последовательны и своевременны. Если, к примеру, рынки слишком быстро открыты для конкуренции, до того как в стране появились сильные финансовые институ, то можно быть уверенным, что больге рабочих мест будет потеряно, чем создано новых. Или же слишком строгая монетраная политика лишает потенциальных предпринимателей доступа к финансированию и разрушенные рабочие места, когда государство веря в силу рынков уходит из экономики, не компенсируются создание новых.
Даже те реформы в Латиноской Америке увенчались успехом только в Чили, этот пример постоянно упоминается. Долларизация Аргенитины в 1999 и ее последующий коллапс в 2001, череда кризисов в Восточной Азии и, конечно, реформы в России. Везде ошибочная скорость и последовательность навязанных реформ приводила только к уменьшению занятости. Там где реформы приводили к какому-либо росту, благами этого роста пользовались лишь 10% самых богатых людей. То есть происходило просто перераспределение богатсва. В бедных странах бедные люди просто вымирают, но в странах богаче это приводит к серьезным социальным напряженностям. Когда ты каждый день видешь людей в десятки раз богаче тебя это делает тебя менее счастливым, в более ровненьких странах этого “несчастья” просто не существует. Конечно, неравенство также разрушает политическую систему, которая также перестраивается для работы только для богытых. Да и все экономическое поведении 10% самых богатых просто вредно для экономике: они склоны сберегать свои деньги за границей, покупать импортные товары и их финансовые решение более рискованы.
Основная проблема МВФ и прочих глобальных институтов это его правление, то есть кто решает что делать. Институты не просто управляются богатейшими индустриально развитыми страными, а специальными группа ми отставиющими свои коммерческие и финансовые интересы и политика обоих институтов аккурат отражет их только интересы. Выбор руководства этих институтов отлично демонстрирует этот факт. Почти вся их деятельность (точно все кредитование) сосредоточена в развивающихся странах (забавный факт, что изначально это страны назывались недоразвитыми, но потом решили, что это слишком грубо), но руководят ими господа из развитых стран. По традиции и негласной договоренности глава МВФ европеец, а МБ американец. Их выбирают за закрытыми дверьми и требование, что кто-то из них должен иметь опыт в развивающемся мире, никогда не выставляется, Словом, люди на которых деятельность институтов оказывает огромное влияние вообще никак не представлены в правлении. Другая связанная проблемы исходит от того, что МВФ руководят министры финансов и главы центральных банков, а ВТО министры торговли. Те министры очень тесно связаны с электоратом своей страны, другими словами они отражают интересы бизнес сообщест своих стран. Экспортеры ищут новые рынки сбыта своей продукции (это особенно актуально для развитых стран где рынки по определению насыщены), а производители хотят иметь как можно торговых барьеров на внутреннем рынке и как можно больше субсидий. Тот факт, что высокие торговые барьеры повышают цену для потребителей, а субсидии оплачиваются налогоплательщиками, имеет для этих групп гораздо меньшее значение, чем личные прибыли. Министры финансов и главы центробанков тесно связаны с финансовыми группами. Они приходят из финансовой сферы и возвращаются обратно после публичных должностей в эти же финансовые сферы. К примеру, Робер Рубен, секретарь казначейства США пришел из Голдман Сакс, а позже вернулся в Ситигруп. Стэн Фитчер, второй человек в МВФ пришел в Ситигрупп из МВФ. Решения организаций всегда отражают мировозрения их руководителей, нет ничего удивительного, что оба института продавливают решения от которых выигрывают коммерческие и финансовые группы из развитых стран.
В 19 веке США происходили фундаментальные экономические изменения. Инновации в транспорте и коммуникациях существенно снизили логистические издержки, внутренние рынки начали расширятся. Спрос в новообразованной экономике, порадил национальные компании. И тут нужно четко понимать, что даже американские рынки на этапе становления никогда не предосталялись сами себе, напротив, правительство играла ключевую роль в эволюции экономике. Правительство США (так правильно называть именно федеральное правительство) получило карт-бланш на экономическую политику, когда федеральные суд постановил, что оно вправе регулировать коммерческие отношения межда штатами. С тех пор федеральное правительство начало регулировать финансовые рынки, условия труда и устанавливать минимальную заработную плату, итогом стало создание комплексной системы социальных гарантий, что нивелировало недостатки чисто рычной системы. Среди прочего само федеральное правительство занималось создание новых индустрий. К примеру, первая линия телеграфа между Балтимором и Вашингтоном было сделана федеральным правительством в 1842 году, а также первые железные дороги были сделаны государственными компаниями. Более того правительство не только помогало, к примеру аграриям, создавать университеты для ведения исследований, но и само занималось их обучением, чтобы те использовали новые технологии. Другими словами, государство играло центральную роль во многих секторах экономике. Американцы действительно никогда активно не перераспределяли доходы, но всегда были программы для того, чтобы все американцы имели хотя бы минимальные возможности, к примеру, гранты на землю, когда земля в общем-то просто раздаётся.
